воскресенье, 08 ноября 2009
29.07.2009 в 14:24
Пишет
Сурт:
Нет большей напасти для человека, чем родительская любовь. Настоящая. Слепая. Маниакальная. Позвони-домой-а-то-я-не-я. Большинство неприятностей бьют индивидуума снаружи, и только эта разъедает изнутри ежедневно, в самом податливом возрасте.
Даже тюрьма, сума и армия деформируют личность не больше, чем ежедневное требование надеть шарф.
Съешь морковку. Съешь яблочко. Чайку не хочешь? Через час будем обедать. Через полчаса будем обедать. Через 15 минут будем обедать. Где ты ходишь, мой руки. Только не поздно. А Миша не у вас? А , во сколько он выехал? А шапку он надел? Она вышла замуж? Так ты из-за этого только? Она тебя не стоит, глупая провинциальная девочка. Почему ты на меня все время орешь? Я тебя провожу. Я тебя встречу. Тебе пора спать. На улице холодно. Запрись, как следует. Опусти уши. Не печатай это, я боюсь. Не пей сырую воду, не пей сырую воду, не пей сырую воду.
читать дальшеТвоя мамахен носится по кварталу в тапочках, ищет тебя? Спасибо, я так и думал, дай сигарету. "Главное, со всем соглашаться, учил товарищ по несчастью. Звонит вечером друг с вокзала: встречай. Одеваешься.
Выходят в прихожую, говорят: никуда не пойдешь, поздно. Хорошо, никуда не пойду. Раздеваешься. Уходят. Опять одеваешься и быстро уходишь, не обращая внимания на крики на лестнице". Он неврастеник, мой друг. Боксер и неврастеник. Дикое сочетание. Три года живет в Германии без родителей, со своей семьей, и все еще неврастеник. Любит "Прирожденных убийц". Я его понимаю.
Людям не видавшим, понять не дано. Они легки и снисходительны. Когда им говоришь, что собственный дедуля тяжело больной психопат, потому что через пять минут после звонка едущей домой сорокалетней дочери вперивается в дверной глазок и пятьдесят минут стоит столбом, они наставительно говорят, что вот, когда у тебя будут свои дети, тогда ты поймешь. Они просто счастливые дураки.
К ним, в сорок лет зашедшим к соседке покурить-покалякать, ни разу не являлся 65-летний отец и не уводил за руку домой, потому что уже поздно.
Они наивно смеются и предлагают, в крайнем случае, разменять квартиру.
Им невдомек, что человек, видавший лихо родительской любви, не умеет разменивать квартиру. Дай Бог, чтоб он умел хотя бы за нее платить. Он вообще ничего не умеет. Принимать решения. Принимать похвалу. Жить вместе. Приспосабливаться. Уступать. Держать дистанцию. Давать в морду. Покупать. Чинить. Отвечать. От ужаса перед миром он ненавидит людей гораздо сильнее, чем они того заслуживают.
Внешняя любовь для него наркотик, который он всегда получал бесплатно и здорово подсел. Наркотическая зависимость прогрессирует, истерической маминой любви уже недостает, нужны сильные галлюциногены, а их за так не дают.
А любить он, между прочим, тоже не умеет, потому что для любви всегда нужна дистанция, а он зацелованный с детства, да и отдавать не привык, да к тому же знает, как обременительна любовь для ее объекта, и инстинктивно старается не напрягать симпатичных ему людей. Начинаются метания между "я червь" и "я бог", мучительные думы, рефлексия, взгляд на себя со стороны, который не может не усугублять.
Когда в дорогом ресторане представляешь себя чужими глазами, немедленно начинает дрожать рука, и все падает с вилки.
Взрослый любимый ребенок это наследный принц, которого гуманно отпустили жить после того, как папе отрубили голову.
Лучше б не отпускали. Лучше добить сразу. Сочетание тирана и младенца в одной душе надежно отрезает человека от человечества.
Дальше маминой помощи уже не надо: одиночество точит и портит принца самостоятельно; трагедия его уже самоналажена, он способен воспроизводить ее сам. Впрочем, если мама еще не умерла, она всегда найдет время позвонить и спросить, что он сегодня кушал и куда, запропастился вчера. Это давно уже стало бичом целых наций.
Вернувшийся из Израиля друг рассказывал, что там выросло целое поколение вечных недорослей детей тех, кого миновал погром и крематорий.
Детей, которым никогда не стать взрослыми, потому что им до старости будут внушать, что они похудели, и не пускать на улицу, потому что там собаки, машины и преступники.
Так мир делится надвое еще по одному признаку. На одной его стороне живут нервные одинокие неряхи с суицидальными наклонностями, до старости пытающиеся казаться крутыми.
На другой легкие, праздничные, всеми любимые куролесы, до старости сорящие деньгами и палками. У них все хорошо.
В момент их полового созревания родители занимались работой, друг другом, устройством личной жизни, но только не любовью к чадам. Кого-то отец- режиссер в 16 лет оставил в квартире с деньгами на два года и уехал с мамой в экспедицию.
Кому-то отец-академик в те же 16 заявил: "Дальше сам. Вот твоя комната и завтрак дома, а остальное не наше дело". У кого-то отца не было вовсе, а мама и до сих пор ягодка опять. "Значит, это правильные дети, их можно отпускать одних, не то, что моего", спокойно скажет на это любая профессиональная мать и солжет.
Это не правильные дети это правильные родители. В 16 лет бросать одного можно и нужно любого человека, кроме Сережи из книжки "Судьба барабанщика", который то горжетку продаст, то шпионов напустит.
В несословном обществе принц всегда несчастней нищего, инфант беспризорника, Сид Сойер Гекльберри Финна. У одних жизнь проходит в жалобах и мечтах, у других в фантастике и приключениях.
Одни ездят к друзьям жаловаться на экзистенцию, другие тайком от жены пообнимать очередную ляльку, счастливую и благодарную.
Одни месяцами думают, что надо бы вымыть пол, другие в полдня обустраивают новое жилье. Одни намертво впаяны в свою квартиру другие меняют ключи, как перчатки, снимая, женихаясь и гостя у друзей.
Военкоматы никогда не могут их найти, а если находят, то натыкаются на уверенно и быстро сделанный отмаз, а если прихватывают, то и здесь ваньки-встаньки легко оказываются в секретке, в чертежке, в оркестре, причем безо всякой протекции, с детства приученные решать проблемы.
В боевых "мазутах" служат с детства закутанные чада.
Назад они приходят с удвоенной миробоязнью, замкнутостью и ненавистью к человечеству. Родня выстригает им седые виски и тут же рекомендует одеться потеплее.
Это тихое, глухое, механическое помешательство.
Чтобы ребенок рос здоровым, его посреди четвертого класса загоняют в постель через минуту после Нового года и три часа удовлетворенно слушают рыдания в подушку.
Чтобы дочь поскорее взялась за ум и стала счастлива, ей говорят, какая она зря прожившая жизнь дура, в день рождения, с шампанским в руках, в виде тоста.
Липкие, как леденец, назойливые, как цветочная торговка, глухие, как почетный караул, родители упорно и злобно не желают видеть, что болеют те, кого кутали, одиноки те, кого женили, и бьют тех, кого провожали.
Они методично отстаивают свое право любить, пока самым смелым в предположениях детям не приходит в голову, что защищают они себя.
Это я должен гордиться дочерью, а она дура и в двадцать пять живет с женатиком.
Это мне хочется, чтобы сын справлял день рождения дома со мной, а что ему хочется это неважно.
Это я волнуюсь, когда тебя нет дома, поэтому умри, а будь в десять. А то, что ты, предположим, к морозу привык и на снегу спал не раз и не десять, это наплевать, я же тебя там не видел, и сердце у меня не болело, а здесь изволь застегнуться.
Еще живой отец, очень правильный дядя, сказал однажды маме: "Если б ты никогда не вышла замуж, твой папочка бегал бы вокруг тебя, жалел, хлопал крыльями и был бы счастлив".
В общем, я понимаю, почему у Жени Лукашина из "Иронии судьбы" до тридцати шести не было семьи. У него зато была мама. Та самая. Мировая.
(с) Денис Горелов URL записи
@темы:
Link,
Цитаты
Ребят, я не знаю. Я с 16 живу отдельно от родителей, но никогда не жила одна дольше одного месяца. Я не пробовала вести хозяйство с нуля, у меня пригорают 50% котлет и недовариваются макароны, но я уверена в том, что я бы смогла прожить и без постоянной поддержки. Умею ли я любить - не знаю (я склонна к ответу "да"), а доставать излишней опекой, вроде "одень шапку", уже, к сожалению, могу v_v Я к тому, что спорно утверждение, что уйдя от родителей в юном возрасте, человек перестает чувствовать их любовь и заботу, и впоследствии не сможет адекватно ее воспринимать и выражать. Это если уж совсем прекратить с ними контакт (или когда родители не... обычные, скажем так). <--хз, что я хотела сказать.
В данный момент я в процессе размышлений, что же делать с такими людьми, которые всю жизнь под маминой опекой и эгоисты до глубины души? Я их просто не понимаю, совсем. Наши системы ценностей настолько не совпадают, что я не вижу никаких далеких перспектив в общении с такими людьми. <-- а это так, практически слова в воздух, хотя ты, Мэд, может меня поймешь.
Velorn-kun
это ты из личного опыта, кстати?
maddik
ценить, что есть - это про физические или моральные ценности?
И когда ты возвращаешься домой, и родители начинают вокруг тебя прыгать - это приятно, это более чем приятно. И не мешать родительскому элементу кормить тебя, завязывать шарф и укладывать в кровать - это меньшее, что ты можешь сделать. Это невозможно принимать как должное)
я их игнориную) истинно бальзачий подход) я понял) хотя общаться можно не только с системой ценностей)
Ценить, что есть - вообще всё.
я тебя понял. и еще понял, что мы о разном говорим)
я надеюсь, что после выпуска не окажусь в картонной коробке. по крайней мере на пару дней я точно знаю, где перекантоваться
и как ты здорово все описала! (не в плане смысла, а в плане подбора слов, хотя и смысл тоже))
Это невозможно принимать как должное)
а для некоторых - это само собой, вместе с "а почему пожрать ничего не приготовлено, холодильник пустой, вы чего не сбегали". я не могу сформулировать, мне не хватает исходного материала, но грустно все это.
И про "ценить" - да, возможно. У меня с этим плохо, я всегда знаю или надеюсь, что, грубо говоря, "это не последние 100 рублей у меня в кармане" или "это не последний человек на земле"... хотя не, с человеками нет, они каждый раз последние и армагеддон прям, когда они уходят(
Velorn-kun
Посмотрела бы я на того, у кого получилось сразу и в быту приспособиться, и в обществе) у меня пока ни там, ни там особых успехов нет за пять лет, поэтому я предпочту считать таких людей суперменами с нечеловеческими возможностями, а самой потихоньку прокачивать свои способности и улиткой ползти по склону. когда-то же мне должно воздасться за усилия, в конце концов)))
чтобы точно узнать значение слова "абилка", мне пришлось лезть в гугл %)
Ааа, сожженные кастрюли))) это моя слабость)) я когда два дня жила в полупустой квартире (была кухня, кровать, комп и аниме пачками, и больше ничего)), из-за отсутствия чайника приходилось греть воду в кастрюле, а анимешка honey&clover на тот момент была настолько прекрасна, что о поставленной воде для чая я вспоминала только когда начинало пахнуть гарью и дым струился по полу -__-''
ну уж нет, давай теперь ты, у тебя их тоже немало скопилось
а у меня сегодня убежало кофе. было бы оно мужского рода, оно бы себя так по-свински не повело)))) в итоге я обиделась на весь мир и сижу смотрю the guild (понимаю через слово, но там интуитивно можно догадываться), мини-сериал по 3-7 минут в серии про игроков в он-лайн игру. do you wanna date my avatar виде-клип-промо сериала, собственно, оттуда. забавна штука
таймер на плитах тебя спасет. Он каждый раз спасает мою шарлотку, значит и пельменям поможет)
хотя я о них (пельменях) забываю в принципе - я их люблю только жаренными, но почему-то я так этого не люблю, что мне проще что-нибудь другое найти поесть -_-'
таймер тихий, гад
пельменячья карма